Газель, а также газелла, газела (арабск. gazal) – поэтическая форма, представляющая собой небольшое лирическое стихотворение (чаще любовное или пейзажное) в поэзии народов Востока.

Возникла газель в седьмом веке и исполнялась под аккомпанемент струнного инструмента.

Газель состоит из ряда бейтов (бейт – двустишие, ...
состоящее из двух стихотворных строк, связанных единой законченной мыслью), которых обычно не больше 12-ти, с одной только рифмой на все стихотворение.

Система рифмовки в газели: аа-ва-са-dа- и т.д. Наряду с рифмой в газели применяется и редиф (редиф – слово или ряд слов, повторяющихся вслед за рифмой и замыкающих строку).

Особого совершенства данная форма достигла у поэта 12 века Низами (1141-1203 гг).

В душе всегда готов базар для милой,
Из вздохов я соткал покров для милой.

По лалам сахарным, как сахар, таю,
Готов влачить я груз оков для милой.

Неверная нарушила обеты,
А у меня уж нету слов для милой...

Так же великолепно выполнена газель у поэтов Саади (1184-1291 гг) и Хафиза (1300-1389 гг).

Рассмотрим систему рифмовки на примере «Газели весенней» армянского поэта Сармена (1901-1984 гг), в которой применены и рифма ( «шлет» – «хоровод» – «вод» – «лед» – «поет» – «бьет» – «забот» – «ждет») и редиф («пойдем подружимся с весной»):

Тепло на землю солнце шлет, – пойдем подружимся с весной.
Фиалок пляшет хоровод, – пойдем подружимся с весной.

Повсюду звон, и шум, и плеск, бегут ручьи во все края.
Бурлят потоки вешних вод, – пойдем подружимся с весной.

Подснежник белые уста с улыбкой нежною открыл,
Пробился к свету он сквозь лед, – пойдем подружимся с весной.

В лучах купаясь и резвясь, смотря восторженно на мир,
Песнь о любви цветок поет, – пойдем подружимся с весной.

Кукушка голос подала, летят с чужбины журавли,
Крылом вожак упрямо бьет, – пойдем подружимся с весной.

На нашем тополе гнездо поспешно аист обновил,
Исполнен важных он забот, – пойдем подружимся с весной.

А зелень гуще с каждым днем, зеленый океан разлит.
И сердце отдыха не ждет, – пойдем подружимся с весной.

Или «Газель о матери» того же автора, с рифмой («порой» – «со мной» – «звездой» – «с тоской» – «рукой» – «игрой» – «с тобой» – «пустой») и редифом («я видел мать во сне»).

Как наяву, ночной порой я видел мать во сне.
Она опять была со мной; я видел мать во сне.

Поцеловала, обняла; ее глаза в слезах
Светились яркою звездой; я видел мать во сне.

«Дитя мое, ты постарел, и голова седа», –
Она промолвила с тоской; я видел мать во сне.

Как будто детство, что прошло, хотела мне вернуть –
Ласкала, гладила рукой; я видел мать во сне.

Забытые давным-давно игрушки мне дала,
Чтобы развлекся я игрой; я видел мать во сне.

В последний раз поцеловав, сказала вдруг: «Пора!
Должна расстаться я с тобой!» Я видел мать во сне.

Ушла, рыдая... В сердце боль. Проснулся – никого.
Один я в комнате пустой... Я видел мать во сне.

Газели (а также касыды) встречаются у Федерико Гарсиа Лорки в произведении «Диван Тамариты». Сразу же, по горячим следам, хотелось бы объяснить значение слова «диван». Итак, диван (персидск.) – это сборник стихов восточных поэтов, систематизированных по различным стихотворным формам: касыды, газели и рубоят. Название также было заимствовано западными поэтами у восточных. Вспомним «Западно-восточный диван» В.Гёте.

Отрывок из «Дивана Тамариты»:

I

ГАЗЕЛЛА О НЕЖДАННОЙ ЛЮБВИ

Не разгадал никто еще, как сладко
дурманит это миртовое лоно.
Не знал никто, что белыми зубами
птенца любви ты мучишь затаенно.

Смотрели сны персидские лошадки
на лунном камне век твоих атласных,
когда тебя, соперницу метели,
четыре ночи обвивал я в ласках.

Как семена прозрачные, взлетали
над гипсовым жасмином эти веки.
Искал я в сердце мраморные буквы,
чтобы из них сложить тебе – навеки,

навеки: сад тоски моей предсмертной,
твой силуэт, навек неразличимый,
и кровь твоя, пригубленная мною,
и губы твои в час моей кончины.

II

ГАЗЕЛЛА О ПУГАЮЩЕЙ БЛИЗОСТИ

Я хочу, чтоб воды не размыли тины.
Я хочу, чтоб ветер не обрел долины.

Чтобы слепли ночи и прозреть не смели,
чтоб не знало сердце золотого хмеля,

чтобы вол шептался с лебедой вечерней,
чтоб, не видя света, умирали черви,

чтобы зубы череп оголил в оскале,
чтоб желтел их отблеск и на белой шали.

Я слежу, как бьется ночь полуживая,
раненой гадюкой полдень обвивая.

Зелен яд заката, но я выпью зелье.
Я пройду сквозь арки, где года истлели.

Только пе слепи ты чистой наготою –
как игла агавы в лозах над водою.

Дай тоской забыться на планете дальней –
но не помнить кожи холодок миндальный.

III

ГАЗЕЛЛА ОБ ОТЧАЯВШЕЙСЯ ЛЮБВИ

Не опускается мгла,
чтобы не смог я прийти
и чтобы ты не смогла.

Все равно я приду –
и пускай скорпионом впивается зной.

Все равно ты придешь, хоть бы
хоть бы губы сжигал тебе дождь соляной.

Не подымается мгла,
чтобы не смог я прийти
и чтобы ты не смогла.

Я приду,
бросив жабам изглоданный мой огнецвет.

Ты придешь
лабиринтами ночи, где выхода нет.

Не опускается мгла,
не подымается мгла,
чтобы я без тебя умирал,
чтобы ты без меня умерла.

К сожалению, я не знакома с оригиналом Лорки, только с переводом А. Гелескула. Поражает красота образов, об исполнении судить не буду, но форма потеряна в процессе перевода.

В русской и западноевропейской литературе форма газель как стихотворная форма не получила распространения.