14 октября (1 октября по ст. стилю) 1912 года в семье двух русских поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой родился первенец, которого нарекли Львом, с намеком на то, что он подобно покровителю-животному будет царствовать среди умов современников. Хотя разгадка наречения могла быть и проще – девичья фамилия его бабушки по ...
отцу была как раз Львова.

Маленький Лев очень редко видел своих звездных родителей, они были заняты своими проблемами и редко приезжали в Слепнево – родовое имение матери Николая Семеновича, Анны Ивановны Гумилевой. К тому же разразилась Первая мировая война, затем революция, и даже небольшие посылки и денежные переводы из Санкт-Петербурга в небольшое именье Слепнево, находящееся в глубинке Тверской губернии, доходили редко. Тем более, родители Льва практически не выбирались сюда. Отец Льва – Николай Гумилев, одним из первых, еще в 1914 году, ушел на фронт добровольцем, а мать – Анна Ахматова – по большому счету недолюбливала Слепнево, она характеризовала эту деревеньку так: «то неживописное место: распаханные ровными квадратами на холмистой местности поля, мельницы, трясины, осушенные болота, «воротца», хлеба».

Но если Льву и недоставало родительской ласки, то бабушка, Анна Ивановна, компенсировала это невнимание сполна. Она была очень набожным человеком, с широким кругозором, с детства приучала Левушку к тому, что мир гораздо более разнообразен, чем представляется с первого взгляда. То, что мы видим на поверхности, на самом деле имеет свои корни, порой такие глубокие, что докопаться до них нелегко, а также «взгляд» в небо, в бесконечность. А значит, на любое явление нужно смотреть под этим ракурсом: корни, само дерево и ветви, которые тянутся в бесконечность.

Конечно, известие о том, что сына расстреляли, а случилось это в 1921 году, подкосило добрейшую Анну Ивановну, но с тех пор весь мир для нее сосредоточился во внуке. К счастью, у Льва нашлись и хорошие учителя, например, преподаватель обществоведения и литературы в старших классах железнодорожной школы Александр Михайлович Переслегин, который любил общаться с юным Львом, и не только потому, что мальчик был сыном двух великих русских поэтов, но и имел интересные суждения по многим аспектам литературы. Природа явно не отдыхала на сыне гениев, она как бы собрала воедино все лучшее, что было в его родителях.

Но быть сыном поэтов на Руси порой еще хуже, чем самим поэтом. Это Лев Гумилев испытал на собственном опыте. Едва 22-летний будущий философ появился в Ленинграде и поступил в университет на исторический факультет, как был арестован. И хотя «органы» еще к тому времени не накопили достаточно материала, чтобы «закрыть» узника надолго, за задержкой дело не стало. После возвращения из «застенков НКВД» Гумилев-младший с большим трудом восстанавливается на факультете, но тут снова арест. На этот раз приговор был более суров – 5 лет с отбыванием наказания в лагерях. И только война «освободила» Гумилева от наказания, тем более, что он сразу же после освобождения, как и отец в 1914 году, ушел на фронт добровольцем. И протопал рядовым от Бреста до Берлина.

А дальше Лев Николаевич успел экстерном сдать экзамены за полный курс университета и поступил в аспирантуру. Но после доклада Жданова о вредном влиянии Ахматовой на советскую литературу опального сына поэтессы исключают из аспирантуры. И даже после этого Гумилев умудряется защитить кандидатскую диссертацию и уезжает в археологическую экспедицию на Алтай. Но это не спасает. Его находят и там, и тут же арестовывают. На этот раз срок увеличен вдвое – 10 лет лагерей, сначала под Карагандой, потом под Омском. А в списках начали ходить три строчки Анны Ахматовой:

Муж в могиле,
Сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Вот так Льву Николаевичу довелось «мотать» срок сначала за отца, а потом за мать.

Другой бы сломался, но только не Лев Николаевич. Он даже в лагерях не прекращает свою исследовательскую работу. С помощью своих сокамерников изучает восточные языки, что стало неплохим подспорьем в будущем. Самое интересное: даже смерть Сталина не принесла Гумилеву освобождения, он вышел на свободу только в 1956 году, причем досрочно.

И вновь сыну поэтов было некогда посыпать голову пеплом. В 1960 году его приглашают читать лекции на исторический факультет родного университета, в 1962 году он устраивается на работу в Эрмитаж, и в том же году защищает докторскую диссертацию. Тема не совсем обычная – «Древние тюрки». И вообще спектр интересов Гумилева лежит именно в этой плоскости. Достаточно назвать его монографии: «Хунну», «Открытие Хазарии», «Поиски вымышленного царства». Кстати говоря, научные труды ученого – «От Руси до России», «Древняя Русь и Великая степь» – выходили массовыми тиражами…

Сколько раз Льва Николаевича «подмывало» «отмстить неразумным хазарам» – сталинской клике – за 14 лет лагерей, сегодня не скажет никто. Но Гумилев любил свою страну такой, какая она есть, и понимал, что переписать заново свою судьбу никому не удается, а посвящать свою жизнь тому, чтобы «мстя» была «великой и ужасной» он явно не собирался.

Зато науку не оставил до конца своей жизни. Вторую докторскую диссертацию, на этот раз по географии, которая называлась «Этногенез и биосфера Земли», Гумилев попробовал защитить в 1974 году. Но ее не утвердили с циничным выводом: «она выше докторской».

Трудно переоценить вклад Гумилева-младшего в изучение истории кочевых народов Евразии. Он протестовал против распространенного мифа о том, будто кочевые народы играли исключительно роль грабителей и разрушителей. Взаимоотношения Древней Руси и степных народов (в том числе Золотой Орды) он рассматривал как сложный симбиоз, от которого каждый народ что-то выигрывал…

В 1990 году Лев Николаевич перенес инсульт, но продолжал работать. Сердце Гумилева-младшего остановилось 15 июня 1992 года. Он всего лишь четыре месяца не «дотянул» до своего 80-летия. Его похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

А его яркая жизнь – пример тому, что удары судьбы не должны быть «отвлекающими маневрами» на пути к великой цели. Часто ли мы помним об этом?