«For the Snark was a Boojum, you see...» - «Ибо Снарк был Буджум, понимаешь...». Именно с этой загадочной фразы началось создание третьего шедевра Кэрролла - поэмы «Охота на Снарка». В лучших традициях нонсенса поэма писалась с конца - первая придуманная строчка впоследствии стала финальной.

«Охота на ...
Снарка» до сих пор прозябает в тени популярности «Алис», хотя не уступает им ни в изящности, ни в абсурдности. Пожалуй, в абсурдности даже превосходит, ибо в поэме нет ни одного «уютного» здравомыслящего персонажа, подобного рассудительной викторианской девочке. Даже делится произведение не на нормальные разделы, а на «fits» (от устаревшего «fitt» - «часть песни» и «fit» - «судороги»). Как только не переводят это слово у нас - и «вопли», и «экстазы», и «приступы»...

Написал свой третий великий «нонсенс» Кэрролл в 1876 году, и вполне чистосердечно представил эту сумасбродно-написанную книжку как детскую! Да еще и преподнес ее как «Пасхальное (!) поздравление всем детям, любящим «Алису». Правда, говорят, перед выпуском поэму прочел авторитетный кардинал и не нашел в ней ничего кощунственного. Зато много десятилетий спустя знаменитый комментатор Кэрролла М. Гарднер напишет: «Хотя Льюис Кэрролл и полагал, что «Охота на Снарка» - детская баллада-нонсенс, трудно представить - точнее, нельзя без содрогания представить - современного ребенка, которому она бы понравилсь. Возможно, викторианские дети находили ее забавной... но, подозреваем, таких читателей даже тогда было немного».
А вот что написал одной девочке сам Кэрролл: «Когда ты прочтешь «Снарка», то, надеюсь, напишешь мне, как он тебе понравился и все ли было понятно. Некоторые дети в нем так и не разобрались». Еще бы!

Ввиду полной «отвязности» поэмы ее сюжет можно передать только кратко, да он ничего и не прояснит.
Итак, Bellman (в разных переводах - Председатель, Благозвон, Балабон, Билли-Белл) собирает команду самых разнообразных колоритных персонажей, которых объединяет лишь то, что их имена начинаются на букву «Б» (Билетер, Болванщик, Барахольщик, Бильярдист, Бывший судья, Банкир, Браконьер, Булочник и Бо6ер), и все они горят страстным желанием поймать (зачем - вопрос для охотников некорректный) загадочного Снарка.

« - И слезлив, и труслив, и не очень умен, -
Толковал про него Билли-Белл, -
Но зато уж в охоте на Снарка силен,
В снарколовстве собаку он съел».
(пер. Л. Яхнина)

Что из себя представляет Снарк, команда представляет весьма смутно. Правда, капитану известны целых пять признаков диковинного существа:

«Пойдем по порядку: на вкус он хрустит,
Но тускло и как-то рывками,
Как тесный пиджак будит он аппетит,
Зато отдает светляками.

Он поздно встает, ибо времени нет -
Делами он так перегружен,
Что утром съедает вчерашний обед,
А завтрак съедает на ужин.

Рискните, скажите при нем каламбур,
Поймете - ему не до шуток.
Он от каламбуров рассеян и хмур,
От шуток неистово жуток.

Он страшный завистник и кроме того
Есть две разновидности Змеря -
Он кусается, если есть шерсть у него,
И царапается, если перья».

(пер. В. Орла)

Имея на руках столь сомнительный «фоторобот», а также замечательную пустую карту «без намека на скучную сушу», безумная команда, тем не менее, как-то добирается до нужного острова и пускается на поиски Снарка. Однако их тревожит то, что на этом же острове можно встретить Буджума - то ли антагониста, то ли аналога Снарка - и при встрече с ним «попасть в НИКУДА и пропасть без следа», что в итоге и происходит с самым отчаянным «героем».

В ботаническом царстве есть свой буджум - дерево, произрастающее в Мексике. Так назвали его англичане, офигевшие от вида этой "огромной перевернутой морковки", достигающей в высоту до 20 м. По латыни растение называется более солидно - Idria columnar

Вся эта фантасмагория написана столь сочным, легким и свободным языком, что при чтении и не слишком-то стремишься отыскать какой-то смысл. В отличие от «Алис», «Охота на Снарка» практически лишена неологизмов, если не брать в учет само имя Snark (синтез слов «snake» - «змея» и «shark» - «акула»), которое В. Орел остроумно перевел как «Змерь».

Несмотря на бессмыслицу самой «чистой пробы», нашлись такие исследователи, которые еще при жизни Кэрролла заподозрили в его невинной шутке «подвох» и начали усиленно искать скрытый смысл. Сперва видели в поэме пародию на бушевавшие тогда страсти по поводу «Кто быстрее откроет Северный полюс», затем - пародию на философию Гегеля (!). А в 1940-е годы в поэме увидели мрачное предвестье атомной угрозы. Мол, Снарк - это научный прогресс, а атомная бомба (Буджум) - то, чем этот прогресс оборачивается. Ну а упоминаемый выше М. Гарднер вообще узрел в сюжете охоты на Снарка-Буджума «экзистенциальное стремление к небытию».

Когда первый иллюстратор "Снарка" Генри Холидей изобразил Буджума, Кэрролл запротестовал, ведь Буджум по его задумке совершенно непредставим. Тем не менее, после смерти автора иллюстрация "того, кем оказался Снарк" все-таки была опубликована.

Сам Кэрролл сперва старался утихомирить нездоровую страсть к трактовкам и говорил: «В чем смысл «Снарка»? Боюсь, мне нужен был не смысл, а бессмыслица! Как можно объяснить то, чего не понимаешь сам?». Из всех трактовок автора больше всего устраивало сравнение охоты на Снарка с поиском счастья, хотя и здесь он иронично обронил: «Мне кажется, это прекрасное объяснение, оно особенно хорошо согласуется со страстью Снарка к купальным кабинкам». В конце концов великий шутник XIX века отмахнулся от дурацких трактовок фразой: «Какой бы смысл ни находили в этой книге, я его приветствую - в этом ее назначение!»
Одним словом - трактуй-трактуй, да не перетрактуешь, не вытрактуешь.

«...Ищите в наперстках - и здравых умах,
Гоняйтесь с надеждой и вилкой;
Грозите пакетами ценных бумаг,
И мылом маня, и ухмылкой...»
(пер. М. Пухова)

Ибо Снарк был Буджум, понимаешь?