29 октября 1897 года (по другим данным, 1899 или 1900 года) в селе Быстрое, что находилось в то время в Калужской губернии, в семье железнодорожного рабочего Григория Костикова родился сын, который получил имя Андрей. Все детство у Андрея было связано с железной дорогой, семья часто переезжала с места на место. ...
И как только сынишка немного подрос, то заявил родителям, что когда повзрослеет, то станет, непременно, машинистом. Однако мечте не суждено было сбыться – уже в 13 лет Андрею пришлось осваивать специальность водопроводчика, а потом и слесаря.

Как только в Петербурге произошла революция, Андрей Костиков записывается в Красную гвардию. Участвует в боях в составе 17-й стрелковой дивизии, попадает в плен к белополякам, но ему удается бежать. А самым легендарным однополчанином Андрея Костикова становится Николай Островский, тот самый комсомолец, который стал легендой и кумиром миллионов молодых людей после выхода романа «Так закалялась сталь».

Сразу после окончания Гражданской войны 25-летнего Костикова командируют в 3-ю киевскую военно-инженерную школу. Он вступает в партию. Позже его избирают секретарем партийной организации школы, членом райкома, депутатом райсовета. Но Андрей не скрывает от начальства – все его мысли об авиации. И добивается своего – в 1930 году становится курсантом воздушно-технического факультета Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. За время учебы стал одним из организаторов группы изучения реактивного движения, которая позже явилась первой группой по ракетной технике.

Как один из самых талантливых математиков Костиков был направлен в Реактивный НИИ, где прошел путь от рядового инженера до директора. И вот здесь начинаются самые интересные страницы биографии нашего героя – поговаривают, что именно он был автором письма в партком института, где выразил сомнение в преданности идеалам Советской власти некоторых сотрудников РНИИ, в частности, Валентина Глушкова и Сергея Королева. Первый был арестован 23 марта, второй – 27 июня. Таким образом «лояльный» коммунист Костиков дорос до временно исполняющего обязанности заместителя директора НИИ-3.

Но это если смотреть на события с точки зрения, что виноват в аресте будущих академиков тот, кому выгоден этот арест. При этих раскладах все, действительно, упирается в Костикова. И Валентин Петрович, и Сергей Павлович были практически уверены, «чья кошка сало съела». Ведь именно Костиков возглавлял экспертную комиссию, которая вынесла заключение о вредительстве Глушко и Костикова. В результате они «отомстили» своему недругу гораздо позже, уже тогда, когда самого Костикова уже не было в живых. И в 1957 году, во время подготовки очередного издания Большой Советской энциклопедии, добились таких формулировок в статье об Андрее Костикове, что его стали считать чуть ли не предателем.

Считали долгих 32 года, пока в январе 1989 года не стало последнего участника этого трио – Валентина Петровича Глушко. Лишь после этого была создана специальная комиссия, которая вынесла определение: «Прокуратура СССР за № 13/4-1032 от 12.06.89 г. подтверждает факт, что в криминальных делах в отношении Королева С. П., Глушко В.П. отсутствуют данные, которые подтверждают то, что они были арестованы по доносу Костикова А. Г.». Что ж, посмертная реабилитация – это сейчас модно...

Между тем, согласно Королеву и Глушко, Костиков не сказал ни одного внятного слова в создании не только легендарной «катюши», но и в разработке всего того, чем занимался. Мол, он брался за многое, но ничего у него не получилось.

Однако есть и прямо противоположная точка зрения: мол, легендарное имя – «катюши» – установки залпового огня получили от фамилии Костикова, так как на испытательных полигонах БМ-13 называли «костиковские автоматические термитные», сокращенно «кат», откуда и пошло ласковое имя. И в этом что-то есть, ибо в противном случае, их бы назвали бы еще более ласково – «маруси».

Как бы там ни было, но именно Андрей Костиков представлял боевую машину на полигоне 17 июня 1941 года, когда ее осматривали высшие чины армии, и четыре дня спустя, когда ее осматривали руководители партии и правительства. Давал пояснения, отвечал на вопросы. Поэтому, на первый взгляд, нет ничего удивительного в том, что в июле 1941 года ему было присвоено звание Героя Социалистического труда «...за изобретение одного из видов вооружения, поднимающего боеспособность Красной Армии» («катюш»).

Другое дело, что боевая машина была создана кропотливым трудом нескольких сотен рабочих и инженеров. Доработка реактивных снарядов велась группой инженеров во главе с Л. Э. Шварцем, ракетную установку в отделе К. К. Глухарева делала группа И. И. Гвая, академик Глушко считал, что «катюши» не было бы без Г.Э. Лангемака, которого расстреляли еще в 1938 году. Но кто бы ни был автором боевой машины, главное, что она стала мощным оружием, внесла большой вклад в Великую Победу.

А Костиков, как и Королев с Глушко, не избежал сталинских репрессий. В январе-феврале 1944 года правительственная комиссия, возглавленная заместителем наркома авиапромышленности А.С.Яковлевым, пришла к выводу о том, что новая работа Костикова по оснащению самолетов жидкостным ракетным двигателем не что иное, как обман правительства. Костикова освободили от работы и арестовали 15 марта 1944 года. Впрочем, уже в конце февраля 1945 года он был освобожден.

…5 декабря 1950 года А.Г.Костиков умер от сердечного приступа. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Сергей Коненков сделал вдохновенный памятник на его могиле. А споры об авторстве «катюши» не утихают до сих пор…