30 января 1995 года остановилось сердце замечательного писателя и зоолога, ученого-натуралиста Джеральда Даррелла. В последние годы своей жизни Джеральд очень сильно страдал из-за тяжелого заболевания почек, но если позволяли силы, он обязательно выходил на улицу к своим зверюшкам. А если выходить не удавалось, большую часть того времени, когда болезнь отпускала, ...
он проводил за написанием книг. Страница за страницей, как кирпичик за кирпичиком он выстраивал прочный мост понимания между человеком и животными.

Люди по-разному относятся к животному миру. Кто-то терпеть не может ни кошек, ни собак, но наслаждается пением кенаров в клетке. Другие, напротив, окружают себя таким количеством кошек, которые вместо двухкомнатной квартиры вполне могли обжить самый большой музей современного искусства в маленьком американском городке Бикон, расположенном в 100 км от Нью-Йорка, который разместился на территории бывшего завода и занимает почти 90 тысяч кв. метров. В нашем доме жила некая тетя Надя, которую окружал целый сонм усатых-полосатых, числом около пятидесяти. Как они умещались все вместе на площади 34 кв. метров – для меня по-прежнему загадка.

Но Даррелл не «зацикливался» на собаках и кошках. Он смело вторгался в ареалы обитания животных, о которых многие из землян, не считая аборигенов, и видеть не видели, и слышать не слышали. Он словно пытался донести до каждого человека: наш мир очень разнообразен, каждый имеет право на существование, и чтобы не мешать друг другу, нужно, по меньшей мере, понять другого. Пусть даже это будет существо, которое мы никогда не приручим…

Джеральд родился в семье военного инженера британской армии 7 января 1925 года, в индийском городе Джамшедпуре. Он был младшим из четырех детей и, соответственно, самым любимым. Для того чтобы дети не чувствовали себя очень оторванными в далекой и в какой-то мере экзотической для англичан стране, в доме завели достаточно много разных зверюшек. Не секрет, что и котенок, и щенок – хорошие няньки, они всегда могут занять внимание ребенка на довольно продолжительное время.

А еще малыша часто водили в местный зоопарк. И первое слово, которое он произнес, было вовсе не «мама», а «зоо» – то есть зоопарк.

Когда малышу было всего три года, неожиданно скончался отец. Семье помогли перебраться в Англию, но сырой британский климат младшим детям не подошел, они часто болели, и тогда Дарреллы перебрались в места с более привычным климатом – на греческий остров Корфу. Это в какой-то мере и поспособствовало тому, что мальчик увлекся зоологией по-настоящему – у него был прекрасный учитель – Теодор Стефанидис, который был безумно влюблен в природу. Правда, не всем это нравилось. Старший брат Лоуренс скрупулезно вел свой дневник, в котором часть записей была посвящена маленькому Джеральду. Вот небольшая хронология: «1931 год. Ребенок ненормальный, все карманы набиты улитками!», «1935 год. Ребенок дефективный, таскает скорпионов в спичечных коробках!». Я еще вернусь к этому дневнику, это настоящие «этапы большого пути».

С началом Второй мировой войны семья была вынуждена вновь возвратиться в Англию. Джеральду к тому времени было уже 14 лет, и он устраивается на работу, чтобы не быть обузой матери. Его охотно взяли продавцом-консультантом в зоомагазин, где он стал специалистом по зверюшкам…

После окончания войны 20-летний Джеральд принимает очень нестандартное решение – он объявляет родным, что возвращается на свою историческую родину – в индийский Джамшедпур. Отговорить его оказалось делом невозможным.

Город показался мальчику не таким уж «огромным», как это было в раннем детстве. А вот зоопарк понравился. Помнил ли кто-то из служащих Джеральда? Вряд ли. Но видя этот сумасшедший блеск в глазах при виде животных, разве они могли устоять перед соблазном найти ему работу в зоопарке? Правда, «приличных» должностей не осталось – ему нашлась самая тяжелая работа – чистить клетки и кормить зверей. Но парнишка был рад и этому. Он буквально «сгорал» на работе. При этом очень рано определил себе цель – изучать животных, которые могут исчезнуть в любое мгновение. Это было лет за двадцать до появления «Красной книги».

Самое время вспомнить старшего брата Лоуренса.
«1939 год. Мальчишка сошел с ума – нанялся в зоомагазин!»
«1945 год. Малый совсем свихнулся – хочет служить в зоопарке!»
«1952 год. Человек спятил с ума – лазит по джунглям, кишащим змеями!»

Между прочим, Лоуренс Даррелл, родившийся в 1912 году, писатель и дипломат, известный теоретик и представитель модернизма в английской литературе 50–70-х гг., был не просто старшим братом. Именно он заметил брату, что англичане буквально помешаны на рассказах о животных, а значит, ему давно пора приняться за написание рассказов.

Джеральд отбивался, как мог. Насколько он любил животных, настолько ненавидел синтаксис и пунктуацию. Но однажды он услышал рассказ о чьем-то путешествии в Африку и был буквально взбешен тем, что человек, вещавший о своем посещении черного континента, судя по всему, из Лондона никуда не выезжал. И тогда Джеральд двумя пальцами на печатной машинке настучал свой первый рассказ «Охота на волосатую лягушку». Он произвел эффект разорвавшейся бомбы.

Вернемся к дневнику.
«1958 год. Этот полоумный хочет завести свой зоопарк!»
«1967 год. Настоящий маньяк. Пригласите его в гости, и он притащит в дом орла!»

Надо сказать, что Джеральду в чем-то и везло. Общение с дикой природой – это все равно что хождение по тонкой проволоке под куполом цирка. Можно надеяться на лучшее, но никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Рисковал ли при этом своей жизнью натуралист? Неоднократно. Но он не оставлял свои исследования. Вот только основные маршруты его исследований: Южная Америка и Африка, Греция и «закрытый» в те времена СССР. Для Даррелла было сделано исключение, он объездил многие уголки самой большой страны: Таймыр, Калмыкия, Байкал, Рязань, Астрахань, Самарканд, Бухара...

Хотя, пожалуй, самой главной заслугой Даррелла многие считают создание в 1959 году на острове Джерси зоопарка и образованный на его базе в 1963 году Джерсийский трест сохранения диких животных. Небольшой (площадью 116 кв. км), но красивейший остров Джерси находится в южной части пролива Ла-Манш, всего в 30-40 км от Франции. Поместье Огр с каменными стенами и арками XVI в., со старыми дубами и каштанами было древнейшей на острове усадьбой. Ее-то Джеральд и превратил в зоопарк. Здесь не было львов, слонов и тигров, но зато очень уютно чувствовали себя различные виды обезьян, которых удалось спасти от полного уничтожения.

А теперь пора ответить на вопрос: понимают ли животные человеческую речь? Джаррелл был убежден, что понимают. Конечно, не сами слова, а скорее, интонацию, с которыми они произносятся. Энергетическую сущность слова, его размер, длину волны. Если учесть то обстоятельство, что даже сама человеческая мысль имеет определенную волну, агрессивность или, напротив, умиротворение. Вот на это и реагируют животные.

Один мой знакомый, описывая свою комнатную собачку, как-то рассказал, что их четвероногая любимица очень любит женскую компанию, и как только в комнате собираются его супруга с подружками, собаку невозможно прогнать из комнаты. А вот к мужским разговорам она совершенно равнодушна. Но ведь никто не будет спорить, что женский голос намного выше мужского? Очевидно, животное реагирует именно на это.

Подобный подход я нашел и у артиста цирка Владимира Дурова, известного дрессировщика: «Собака, не умеющая, скажу грубо, говорить на человеческом языке, но усиленно желающая понять человеческую речь, следит за каждым движением человека, за всеми его телодвижениями, тонко различает каждую интонацию, каждый оттенок в голосе». И далее: «В мозгу собаки остаются, закрепляются отдельные слова-звуки, которые она особенно часто слышит. Эти слова каждый раз ассоциируются в ее мозгу с каким-то действием человека или с видом, вкусом и запахом какого-нибудь предмета.

В результате отдельные слова человека твердо воспринимаются собакой, сопряженные с каким-нибудь явлением. Вы хотите идти гулять и только протянули руку к шляпе или подошли к вешалке или даже только посмотрели на свои калоши, как уже собака уловила ваше желание и моментально бросается к двери».

Научимся ли мы когда-либо понимать друг друга? Даррелл был убежден: обязательно научимся. Важно только не жалеть времени на то, чтобы понимать братьев наших меньших. А для начала я бы рекомендовал прочитать книги самого Даррелла. Самое главное – они учат добру…