5 ноября 1977 года остановилось сердце Алексея Григорьевича Стаханова, Героя Социалистического труда, рекордсмена по добыче угля за смену. Он шел к подвигу 8 лет, а оставшиеся 42 года жизни фактически играл роль «свадебного генерала», которым украшали различные президиумы, юбилеи и различные торжественные события. Правда в последние годы жизни он позволял ...
себе небольшой перебор за праздничным столом, а потому его приглашали все реже и реже.

А родился Алексей 3 января 1906 года в бедной крестьянской семье, в деревне Луговая Орловской губернии. Работы было столько, что об учебе не могло идти и речи. Однако когда сын подрос, отец все-таки отпускал его в сельскую школу, правда, на несколько зимних месяцев. Так продолжалось три года, пока родители не убедились, что толку от этой учебы не будет никакого. Умеет парень читать по складам, вот и ладно. В деревне грамотеев можно было по пальцам пересчитать, но ничего, остальные жили, не тужили…

Когда спустя много лет Стаханову приходилось заполнять многочисленные анкеты, он не приписывал себе ни школу, ни институт, а отчитывался предельно откровенно: «Малограмотный». И никаких военных подвигов на фронтах гражданской войны. Не воевал, и точка.

И тем не менее уже после его трудового подвига нашлись «историки», которые не раз и не два переписывали биографию Стаханова. Одна из наиболее распространенных легенд звучала примерно так: дед Алексея Григорьевича был одним из соратников русского изобретателя в области воздухоплавания Александра Можайского, и сам не раз поднимался над грешной землей. И отец не подкачал – был одним из первых российских крановщиков. Хорошо, что не космонавтом, но только потому, что о космосе в те времена только мечтали.

Разнятся и остальные страницы биографии. Так, согласно одной версии, которая кажется мне более правдоподобной, он приехал из родной Орловщины в Донбасс в 1927 году и стазу устроился на работу в шахту, мечтая поднакопить деньжат на покупку савраски. По другой – еще в 1929 году работал кровельщиком в Тамбове, а потом устроился землекопом и пахал больше всех, вывозя за смену 450 тачек грунта. То есть уже тогда готовил себя к подвигу. Да еще и приговаривал, что работа землекопа ему не по нутру, что он чувствует себя здесь не на своем месте.

Единственное, что зафиксировано вполне официально – это первый же угольный рекорд. Причем, по большому счету Стаханов вовсе не собирался дать стране именно столько угля. Но вечером 30 августа 1935 года к Алексею подошел парторг шахты и начал подначивать: «...а тяжело», мол, «тебе, Леша, нарубить хотя бы 50 тонн угля?» Напомню, что норма тогда составляла примерно 7,5 тонн. На что будущий герой ответил: «дадите крепильщика, готов хоть 100 тонн рубануть!»

Парторгу очень хотелось отличиться, тем более что на следующий день был праздник Международного юношеского дня. И он сразу же ухватился за идею, сказав примерно так: «Да я тебе могу и двух крепильщиков дать, лишь бы не соврал! Да еще и квартиру трехкомнатную получишь! С мебелью впридачу!»

Упоминание о квартире задело Алексея за живое. Он с семьей жил, мягко говоря, в стесненных условиях. И это стало, пожалуй, самым главным стимулом для установления рекорда. А крепильщиков он подобрал себе сам – двух закадычных дружков, обещая пригласить на новоселье и выставить ящик водки.

Я не собираюсь умалять подвиг Стаханова – все 5 часов 45 минут рабочей смены на него было страшно взглянуть – пахал, как одержимый! И двух крепильщиков оказалось недостаточно. Угольная крошка разлеталась, как осколки мин. И результат не замедлил сказаться – 102 тонны или 14 сменных норм! Никто и никогда не добивался подобной производительности!

Праздник получился у всех: и у руководства шахты «Центральная-Ирмино», – шутка ли, прогремели на всю страну, – и у парторга (кто ж еще мог воспитать такого чудо-богатыря), и у самого Стаханова. На радостях ключ от квартиры ему выдали в тот же день, да еще впридачу семейную путевку в санаторий и абонемент на посещение всех спектаклей и концертов.

Конечно, среди шахтеров было немало сомневающихся, ведь 102 тонны – это не фунт изюму. Но не верящих в торжество коммунистического труда ожидало объявление, прикрепленное на самом видном месте. В нем значилось, что каждый, кто попытается клеветать на тов. Стаханова и расценивать его рекорд как случайный, выдуманный и т.д., будут расценены как самые злейшие враги, выступающие против лучших людей шахты, нашей страны, отдающих все для выполнения указаний вождя нашей партии товарища Сталина «о полном использовании техники».

Еще более впечатляющим оказался второй рекорд Алексея Григорьевича, установленный им почти три недели спустя, 19 сентября 1935 года, после отдыха в санатории. На этот раз он переплюнул себя более чем в два раза, нарубив 227 тонн угля. И опять рядом с ним были два его друга, они благоразумно решили держаться поближе к герою…

А дальше, как говорилось выше, Стаханов стал живой легендой. Его без кандидатского стажа приняли в кандидаты в члены ВКП (б), потом он стал коммунистом, поступил в Промышленную академию в Москве, которую окончил перед войной. В том же 1941 году был назначен начальником шахты № 31 в Караганде. В 1943 году, после того, как война покатилась на запад, работал начальником сектора социалистического соревнования в Народном комиссариате угольной промышленности СССР в Москве. В 1957 вернулся в Донецкую область, до 1959 года был заместителем управляющего трестом «Чистяковантрацит», с 1959 по 1974 годы помощником главного инженера шахтоуправления № 2/43 треста «Торезантрацит». Остается добавить, что Чистяково в 1964 году было переименовано в Торез.

По счастливой случайности в том же городе жили и живут мои родственники, в том числе двоюродный брат, который и рассказал мне о том, как относились к народному герою в Торезе. С почтением, но без лишнего чинопочитания. И ценили в нем то, что он, даже получив Звезду Героя, оставался вполне доступным человеком, любящим застолье и веселые компании. При этом прожить более 70 лет тоже сродни подвигу…