Прозвище «Господин Гром» Соитиро получил ещё в детстве. Несмотря на то, что в многочисленной семье небогатого японского крестьянина он был самым младшим, характер у него был буйный и непримиримый. И характер этот не менялся, хотя с каждым годом мальчик становился всё старше и умнее.

С детства ...
главной страстью юного Хонда была техника. Ведь этот период в его жизни совпал с началом индустриализации Японии. Первые лампочки (электрики для него стояли наравне с героями древних сказаний), первый автомобиль, проехавший по деревенской улице (он на всю жизнь запомнил неповторимый запах масла и сгоревшего бензина). Когда Соитиро узнал, что в Хамаматсу, близ которого располагалась его деревня, прилетел аэроплан, он без спросу взял отцовский велосипед и отправился в путь, чтобы своими глазами увидеть летающую чудо-машину. Весь путь он проделал стоя, крутя педали, изогнувшись вокруг рамы, поскольку велосипед ему был не по росту. Вернулся он лишь под вечер, но отец вместо ожидаемой порки чуть ли не до полуночи подробно выспрашивал его об увиденном.

В 12 лет Хонда случайно увидел в газете объявление: «Автомастерской «Арт-Сёкай» в Токио требуется ученик». На свой страх и риск он написал письмо по указанному в газете адресу - номер был полугодичной давности. Но вскоре из Токио пришёл ответ: «Приезжайте, Вы приняты». И Хонда с сундучком за плечами отправился в путь...

Увы, на месте он вынужден был разделить судьбу многочисленных «ванек жуковых» - чистить рыбу, растапливать печку, укачивать хозяйского ребёнка и мести пол. Дни, когда ему доверяли инструмент, были редкими, и каждый являлся для Соитиро праздником.

Но всё изменил один случай, который для Токио был вообще-то катастрофой. 11 августа 1920 года город сотрясло сильнейшее за многие годы землетрясение. Мало того - поскольку как раз в момент удара повсюду на множестве маленьких печек готовился обед, по городу прокатился огненный шквал, неся смерть и опустошение.

Самой ценной вещью по мнению Хонда был телефон, как олицетворение достижений прогресса, и он сразу же после первого удара бросился в контору, чтобы снять его со стены. Но тут увидел, как работники мастерской срочно заводят автомобили, чтобы вывести их на открытое место. Автомобилей было много, и Хонде тоже досталось место за рулём, чему он был рад несказанно.

А когда токийцы взялись подсчитывать нанесённый бедствием ущерб, для Хонда началась замечательная жизнь. Ведь весь персонал мастеркой разбрёлся восстанавливать порушенное и погоревшее хозяйство, и Хонда остался для хозяина единственным кормильцем. Хозяин срочно обучил его авторемонтному делу, кроме того, Хонда на мотоцикле с коляской развозил народ от единственной работающей железнодорожной станции по всему Токио, получая плату рисом и другой провизией.

Восстанавливая пострадавшие в огне автомобили, Хонда проявил техническую смекалку. Видя, что от огня колёса с деревянными спицами приходят в негодность, он запатентовал цельнометаллический колёсный диск.

Через год Хонда с деньгами в кармане вернулся в Хамаматсу и открыл там филиал «Арт-Сёкай», на деле являвшийся совершенно самостоятельным предприятием. И начал привольную, разгульную жизнь, подробности которой зафиксированы в полицейских отчётах. Если в весёлом квартале его не привечали в каком-нибудь заведениии, он обязательно устраивал там погром. Развозя по домам подгулявших друзей на авто, он непременно при переезде через речку промахивался мимо моста.

Также в те годы он был лихим автогонщиком. Ещё во время работы в токийской «Арт-Сёкай» он соорудил монстра с авиамотором американской фирмы Кёртис. Но прямо перед финишем главной гонки сезона 1922 года он врезался на своём болиде в ограждение трассы. После этого он 9 месяцев поправлялся в больнице, после чего решил больше никогда не садиться за руль гоночной машины.

Хонда решил открыть завод по изготовлению поршневых колец, поскольку тогда все автозаводы Японии завозили их из-за рубежа. Своё предприятие он громко поименовал «Техническим институтом Хонда». Но почти вся первая партия оказалась негодной - кольца ломались прямо в руках. Хонда обратился к профессору Токийского университета, и тот сказал ему, что в изделии не хватает кремния. Хонда был удручён - о том, что нужен кремний, он не имел понятия. И он решил учиться.

Он поступил на вечернее отделение Токийского университета, но почти сразу у него начался конфликт с преподавателями. Ведь он был старше прочих студентов, кроме того, на занятия он приезжал в собственной машине, в то время как студенты и даже преподаватели приходили пешком. Пусть студенты жили в общежитии или снимали комнаты в прилежащих кварталах, а преподаватели имели квартиры при учебном заведении - подобного нарушения субординации в Японии не терпят. Всё же Хонда посещал лекции по темам, которые его интересовали, но диплома так и не получил...