Все сейчас говорят о модернизации. Кажется, даже в журналах мод рассуждают о модернизации. Причём многие материалы чем-то напоминают подходы советского периода. Главное – довести свои ценные соображения до «верхов». А уж «барин приедет, барин рассудит». Нередко упускается из виду, что главным действующим лицом в рыночной экономике, при любой роли государства, ...
является предприниматель. Если предприниматель не станет активным проводником модернизации, инновационной экономики, она не состоится.

Пока эту функцию наши «эффективные собственники» выполняют плохо. Они нередко, что называется, «в гробу видели» всяческие инновации и модернизации. Дело не в дефиците интересных открытий и изобретений, как многие полагают, а в том, что предприниматели не очень стремятся их реализовать. Свои прибыли они получают и без этой мороки.

Недавно российское правительство провело заседание, где был обсуждён вопрос о стимулировании капиталовложений в российскую экономику. Это ключевая проблема. Никакая модернизация, никакие инновации, более того – никакое экономическое развитие невозможны без интенсивных капиталовложений. Это аксиома, не требующая доказательств. А с этим у нас неблагополучно в течение всего периода после краха СССР. Уровень внутренних инвестиций никогда даже не приближался к отнюдь не передовым показателям, к примеру, 1990 года. В 90-х годах он был ниже одной трети от этого показателя. В дальнейшем повысился, но никогда этого значения не достигал.

Эти процессы объясняют многие явления в российской экономике, в частности, катастрофическое устаревание основных производственных фондов, из-за чего идёт быстрое нарастание технологических аварий. Так, средний износ турбин и сопутствующего оборудования на электростанциях страны достиг 80 - 90%. Чего можно ожидать в таких условиях? Только новых аварий. А новое промышленное строительство?

Неслучайно президент Д. Медведев неоднократно говорил о том, что российские предприниматели за почти два десятилетия существования нынешней России как самостоятельного государства не построили ни одного крупного промышленного предприятия.

Мы только проедаем советское наследство.

В чём причина таких процессов? Нехватка капиталов? Это обычное явление для страны догоняющего развития, к числу которых относится и Россия, тем более что наша страна в процессе перехода от социализма к капитализму понесла гораздо большие производственные потери, чем большинство из почти трех десятков государств, переходивших от плановой к рыночной экономике.

Однако дело не в нехватке капитала. К удивлению, Россия сохранила весьма высокую долю сбережений в валовом внутреннем продукте (ВВП) даже в провальные девяностые годы. Сбережения – главный источник финансирования капиталовложений. Даже в эти годы доля сбережений составляла около четверти ВВП. А уж в «тучные годы» запредельно высоких мировых цен на экспортируемое Россией топливо и сырьё - больше одной трети, иногда до 40%. Для сравнения можно вспомнить, что аналогичная квота сбережений в большинстве развитых стран сейчас составляет около одной пятой ВВП, т.е. существенно ниже, чем в бедной России. Это объясняется тем, что в России произошла резкая дифференциация населения на богатых и бедных при слабом развитии средних слоёв. Основная часть доходов концентрируется в верхних слоях, которые объективно могли бы использовать эти доходы для инвестиций в российскую экономику. Так и происходит в «нормальной» рыночной экономике, где предприниматели инвестируют большую часть доходов в расширение и модернизацию своих предприятий, в инновационное развитие.

Российские «эффективные собственники» ведут себя по-другому. Они, как правило, неохотно вкладывают прибыли в основные отрасли реальной экономики, предпочитая торговлю, финансы и, разумеется, экспортно-ориентированные производства, т.е. в российских условиях – в топливно-сырьевые отрасли, да и то в весьма ограниченных размерах. В конечном счёте на капиталовложения всегда уходило на четверть – треть меньше, чем сберегалось (иногда до половины, например, в 2000 г.). Остальная и очень значительная часть уводилась за рубеж в оффшорные зоны, на банковские счета за границей, на закупку особняков, яхт, футбольных команд и т.п. Общая сумма таких сбежавших из России капиталов не известна, но в любом случае она составляет многие сотни миллиардов долларов. Некоторые экономисты даже называют цифру более триллиона долларов. Представьте себе, сколько получила бы Россия, если бы эти деньги были инвестированы в экономику страны!

Таким образом, не нехватка внутренних сбережений является главной причиной хронического недоинвестирования российской экономики, а особенности инвестиционного поведения российских собственников.

Капиталы есть, но они не туда вкладываются или просто уходят из страны. И это происходит, несмотря на огромные неудовлетворённые потребности экономики в капиталовложениях: ветшают основные фонды, постоянно лопаются какие-нибудь трубы, отключается водоснабжение и теплоснабжение, возник перманентный дефицит электроэнергии, 40% населения не имеет возможности пользоваться газом и минимум одна треть вынуждена пользоваться «удобствами на улице» (при российском–то климате). Чуть ли не половина населения нуждается в улучшении жилищных условий, уже не говоря о необходимости коренного обновления обветшавшего основного капитала в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте. Этот список можно продолжать до бесконечности. Тем не менее, капитал в эти отрасли и производства не идёт или идёт плохо. По законам рыночной экономики дефицит какого-либо товара или ресурса обязательно приводит к повышению цен и прибылей. То есть капиталовложения должны быть в целом выгодными для инвесторов. А они в экономику идут скверно. В чём же причина?

Правительство ставит диагноз – дело в плохом инвестиционном климате в России. В целом это справедливо, но, на наш взгляд, недостаточно для понимания специфики поведения отечественных инвесторов. В стандартное содержание инвестиционного климата входят многие десятки самых разных показателей. В конечном счёте туда попадает всё или почти всё, от налогов до состояния дорог. Но решающие для определённой страны звенья в этом изобилии могут утонуть, что, на наш взгляд, и происходит.

Однако, перед тем как обратиться непосредственно к наиболее уязвимым пунктам инвестиционного поведения российских предпринимателей, хотелось бы обратить внимание на то, кому адресованы данные решения правительства по поводу совершенствования инвестиционного климата. Они преимущественно обращены к иностранным инвесторам и учитывают в первую очередь их нужды. Но ведь подавляющая часть капиталовложений приходится на внутренних инвесторов! На внешних падает всего 10, максимум 15% валовых капиталовложений. И такой порядок величин типичен для всех крупных стран. Россия не исключение, и здесь вряд ли произойдёт коренное изменение ситуации даже в случае ориентации на массовое привлечение иностранного капитала, закупку оборудования и технологий за рубежом. Поэтому главное – обеспечить привлечение отечественных инвесторов. Только они могут быть основным источником финансирования капиталовложений, что отнюдь не означает отрицательного отношения к привлечению иностранного капитала в принципе, если это целесообразно. Иностранный капитал может способствовать притоку новых технологий, правда, может и не очень способствовать.

Необходимо учитывать реальную ситуацию. Иностранные фирмы вряд ли согласятся предоставить России действительно передовые технологии в ключевых областях. Никто не хочет создавать себе конкурента.

Особый пиетет по отношению к иностранному капиталу сохранился у нас с девяностых годов, когда были очень распространены надежды на то, что иностранный собственник «придёт, вложит капитал и обучит нас, неразумных». С тех пор энтузиазм у нас здорово поубавился, но не исчез полностью.

Причин нередкого «нерыночного» инвестиционного поведения российских собственников много, но центральную роль, на наш взгляд, играют два комплекса факторов. Первый из них относится к инвестиционному климату, а второй выходит за его рамки. Это нестабильность отношений собственности в стране и сложившийся доминирующий тип российского предпринимателя.

Значительная часть частных капиталов в России появилась в результате приватизации госимущества, которую большинство населения страны не считает справедливой и легитимной. Плюс низкий уровень жизни, бедность многих людей, ожесточённая борьба, в том числе недозволенными способами, за бесконечный передел собственности. Отсюда острота социальных противоречий в стране, неопределённости дальнейшего развития. К этому добавляется коррумпированность многих представителей власти и судов, давление криминала, распространённость рейдерских захватов и т.п. Поэтому у многих собственников, даже у тех, на ком не поставлена «каинова печать неправедной приватизации», возникает естественное желание увести свои деньги куда-нибудь в укромное местечко, желательно за границу, из-за опасений, что придёт не то матрос Железняк с пулемётом, не то криминальный авторитет, не то коррумпированный представитель власти. Стремления инвестировать в экономику страны, да ещё в рискованные объекты, это не добавляет.

О борьбе с этими негативными явлениями фактически говорилось на упомянутом выше заседании правительства и в неоднократных заявлениях президента и премьер-министра страны. Разумеется, такая политика заслуживает всяческой поддержки. Однако, надежд на радикальное и быстрое изменение положения в этой области не очень много – уж слишком глубоко проросли эти явления в ткань общественной жизни.

Всё будет зависеть от решимости власти и поддержки населения и предпринимателей.

Сложившийся в России характерный тип предпринимателя также оказывает большое влияние на его инвестиционное поведение. Капитализм в России развивался не нормальным путём «снизу», в результате саморазвития, как это было в Европе и США, а «сверху». Его организовывала сама политическая власть, а не рыночные отношения. Соответственно сложились разные типы предпринимателей, инвестиционное поведение которых нередко существенно различалось. Российский собственник оказался лишённым многих добродетелей западного. Развитие капитализма везде начиналось с торгового капитала. Затем рыночные отношения переносились на сферу производства. В России большинство предпринимателей, кроме слоя крупных и сверхкрупных собственников, пока «застряли» в торговой фазе, включая посредническую деятельность. Для них главным достоинством является уменье дешевле купить – дороже продать. Ничего другого они не умеют и не хотят. Желание самому что–нибудь произвести обычно не возникает. Хлопотно и малоприбыльно. К тому же норма прибыли в перерабатывающих отраслях существенно ниже, а риски выше, чем в торговле, посредничестве и финансах (исключая, конечно, топливно–сырьевые экспортные отрасли. Но туда, «в калашный ряд» - не пускают, да и капиталы там нужны огромные). Зачем же суетиться?

Это является в значительной мере следствием «родовой травмы» российского капитализма, результатом его появления на свет не нормальным методом рыночного саморазвития, а административно–политическим путём. По нашему мнению, нельзя не учитывать этих обстоятельств при выработке конкретной политики стимулирования модернизации, диверсификации и инновационного развития экономики России. При любых вариантах эта политика должна включать меры по превращению капиталовложений в нужные для развития страны отрасли и производства, прежде всего в обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве и капитальном строительстве, в более прибыльные, чем инвестиции в торговлю, посредничество, спекуляции и аналогичные сферы деятельности и даже в разработку природных ресурсов.

Также необходимы меры по облегчению и удешевлению доступа к заёмным ресурсам и по снижению уровня инвестиционных рисков для «нужных» проектов, в частности, с помощью государственных инвестиционных фондов, расширения системы страхования и госгарантий.

Традиционная для многих стран политика снижения налогов на прибыли, чтобы расширить инвестиционные возможности частных компаний, в российских условиях вряд ли будет эффективной без выработки механизма обязательной привязки прибылей к капиталовложениям. Иначе дополнительные доходы могут быть использованы на другие цели или вывезены за границу.

При комплексном, активном и последовательном использовании соответствующих мер можно будет рассчитывать на соответствующее изменение инвестиционного поведения российских предпринимателей. Тогда под политику модернизации, диверсификации и инновационного развития российской экономики будет подведена необходимая база. Ждать, пока сам российский предприниматель дозреет до «правильного» инвестиционного поведения, нельзя. Это может потребовать десятилетий. Такого времени у России нет.

Бельчук Александр Иванович – доктор экономических наук, профессор Всероссийской академии внешней торговли.