Я второй год хожу в клуб «Что? Где? Когда?» города Висагинас, возглавляемый Алексеем и Натальей Прохоровыми.

Соревнуется меж собой семь команд, конкуренция жесткая, вопросы зачастую весьма трудные, успехи нашей команды – «В белых тапочках» – весьма скромные.

И тем приятнее бывает отвечать ...
играючи на вопросы, заставляющие других морщить лбы. Вот один такой случай. Передаю вопрос своими словами.

«В шестидесятые годы двадцатого века один солдат писал домой письмо о том, что он участвовал в сражении у Шевардина, а вскоре предстоят еще более жестокие бои в рукопашную и с применением артиллерии». Надо было ответить на вопрос: «А кто командовал всеми этими сражениями?»

Я сразу взял листочек для ответов и написал: «С.Бондарчук». А когда все ответы были сданы, и был произнесен правильный, я не удержался и сказал, что знал его, потому что сам там был. Ведущий спросил, не мое ли это письмо он цитировал? Я сказал, что конечно нет, и раздались аплодисменты.

А помню я эти события очень отчетливо. Ночью 26 июля 1963-го года наш эшелон пригнали на станцию Дорогобуж Смоленской области. Нас помыли, переодели в военную форму и сообщили, что мы будем сниматься в батальных эпизодах фильма «Война и мир» у Сергея Бондарчука, что нас тут около двадцати тысяч, а на экране мы сойдем за все двести... И до отъезда в начале октября мы служили статистами в сражениях, в том числе – на «бородинском поле».

Очень хорошо наши беды и чаяния выразил безымянный поэт из москвичей (а среди нас были еще нижегородцы, костромичи, куряне и др.) в сочиненной им песне на мотив модного тогда «Охотного ряда», которую мы распевали всю оставшуюся службу, а я – так помню до сих пор:

«Забрали нас, столичных чуваков,
И завезли вот в этакую глушь.
А нам с Москвой расстаться было нелегко,
Дорогобуж, Дорогобуж!

Нас встретил здесь товарищ старшина,
И он понес порядочную чушь...
Как надоел ты нам, товарищ старшина!
Дорогобуж, Дорогобуж!

Идут на съемки тысячи ребят,
Колонна вьется, как огромный уж.
Десятки дублей делаем подряд,
Дорогобуж, Дорогобуж!

Нас глушат взрывы, и слепит глаза,
Таскаем трупы мы средь конских туш.
За черным дымом не видать тебя,
Дорогобуж, Дорогобуж!

Нас приучили в армии не ныть.
Устав армейский попробуй-ка, нарушь –
Всю ночь полы на кухне будешь мыть.
Дорогобуж, Дорогобуж!

Сначала мы страдали от жары,
А досиделись до осенних луж.
Какой еще сюрприз ты нам преподнесешь,
Дорогобуж, Дорогобуж?

Но посадили нас однажды в эшелон.
Оркестр играет на прощанье туш,
А мы успели полюбить тебя,
Дорогобуж, Дорогобуж!»

Мы с ребятами снимались на заднем плане и имели только белые штаны, белую ленту через плечо и черный кивер поверх пилотки. Однажды я оставил свой кивер на поле во время перекура между дублями, и старшина меня наказал нарядом на кухню.

А вот кавалеристы – кавказцы и среднеазиаты – имели по 12 униформ гусар, улан, драгун всех армий, и в выходные к ним пробирались любители вырядиться и сфотографироваться. Я с земляком тоже как-то к ним зашел, но, к великому сожалению, сам не снялся. Так что фото той поры не имею...

Как-то, лежа на перекуре, я помечтал, что этот фильм я посмотрю после дембеля в кинотеатре «Россия», на Тверском бульваре у памятника Пушкину, и буду отыскивать себя на заднем плане сражений... Интересно, что первую серию «Войны и мира» я действительно посмотрел именно там в 1966 году. Сражений в этой серии еще не было, но в заключительном кадре мы снимались, бегая кругами под ревущим над нами вертолетом с операторами. Что эта сцена означала, я не понял ни на поле, ни сидя в зале...

Однажды на съемках стало жутко. Нам по громкой связи объявили, что будем снимать эпизод, в котором с французской стороны било около двухсот орудий, а с русской – сотня. Нам раздали холостые патроны для наших трехлинеек, предупредили, чтобы держали стволы повыше, и мы пошли вперед под грохот барабана... Вдруг как ахнет что-то сзади, аж обожгло шею. Я оборачиваюсь – а это рванул фугас, и над нами поднялся огненный гриб метров в десять... «Господи, – мелькнуло в голове, – а каково было солдатам в настоящем бою?!»

А настоящие сражения под Дорогобужем бывали во времена давние и не такие уж недавние. Нас возили в оцепление на полигон, так там легко можно было найти оружие и скелеты солдат, оставшиеся со времен Великой Отечественной войны. А местные жители рассказывали, что по этой самой дороге в сорок первом две недели непрерывной колонной немцы гнали наших пленных на запад. Значит, прикидывали мы, их было куда как больше, чем наших скромных двадцать тысяч...

Нашему призыву повезло – ни войны, ни серьезных конфликтов, пока мы служили, не случилось. Волноваться пришлось за сыновей во время афганской войны.

Так и хочется закончить эти воспоминания словами: «Ребята, давайте жить дружно, а сражения только разыгрывать для кино!»